Olmstis написала: В точности реального не было персонажа, София в жизни одевается и (не)красится, как Сага, а для правдоподобия поведения читала книги по психологии и психиатрии.
Hellga написала: Это Мартин ее плохому учит. И правильно ее бойфренд сказал, что Мартин дурак и советы у него дурацкие.
Интервью с Софией Хелин в The Guardian: "Подвинься, Сара Лунд".
"Я поначалу была очень не уверена, потому что Сага такая странная. И я настолько её полная противоположность. Я почти полностью руководствуюсь эмоциями. Мой мозг движется окружностями, тогда как Сага мыслит прямолинейно — я почти могла чувствовать, как изменяется мой мозг, когда я играла её."
Многие зрители заметили особенности, предполагающие принадлежность Саги к аутическому спектру. Хелин говорит, что это всегда было преднамеренно — сценарист дал ей чёткие инструкции насчёт эмоциональных параметров её персонажа, однако сказал, что это нечто, о чём Сага не отдаёт себе отчёт. Хелин также провела собственные исследования, читая книги о людях с синдромом Аспергера и сказала, что это помогло лучше понять мыслительные процессы персонажа.
"Я говорила с полицейским о Саге, потому что не понимала, как ты можешь быть хорошим копом, будучи таким, но он сказал "Вообще-то, её навыки — как раз то, что я ищу, нанимая людей". Но он также сказал, что это будет проблемой в социальной группе."
"Она ведёт себя так, как бы вы хотели. Есть мысли, которые вы должны подавлять — она же никогда себя не останавливает."
Её желание лучше приспособиться приводит к нежной, нелепой дружбе с невозмутимым Мартином, который находит недостаток социальных навыков Саги приводящим в замешательство. "Для Саги Мартин особенный, потому что он остаётся с ней даже несмотря на её странность. Я думаю, её ежедневная жизнь наполнена людьми, чувствующими усталость от общения с ней и пытающихся избегать её."
Их дружба также стала вехой в изменениях восприятия зрителями Саги, от сложного, холодного начала к постепенному потеплению, до тех пор пока её честность и непретенциозность становятся двумя самыми замечательными её чертами.
Рассказали также, что её шрам на верхней губе (ещё и перломы были) остался от падения с велика в 24 года.